Но при творческой активизации и разнообразии хотелось бы не потерять уникальной идентичности русской школы реалистической живописи, сформированной на протяжении длительной истории развития под влиянием академических принципов воссоздания действительности. Сегодня серьёзные профессиональные установки реалистического метода изображения не всегда достойно воспринимаются на фоне определённого эпатажа и зрелищности, занявших в искусстве приоритетное место. А, тем не менее, реализм как направление изобразительного искусства в своё время был не только с интересом воспринят русскими, а затем и советскими художниками, но и составил гордость отечественного искусства, обогатил общественную духовность и дополнил национальное достояние. И говоря о сохранении отечественной живописной традиции, стоит обратиться к творчеству современного художника Дмитрия Васильева, отстаивающего принципы реалистического метода изображения. Его заметно выделяет академичность творческого подхода, попытка глубокого осмысления действительности, её характерных особенностей, правдоподобие трактовки образов.
Будучи выпускником детской художественной школы № 1 города Каменск-Уральского, а затем Свердловского художественного училища им. И.Д. Шадра, он поступил и успешно окончил Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина. В Санкт-Петербурге Дмитрий учился на факультете станковой живописи в мастерской народного художника РФ В.В. Соколова (1915 – 2013), который в своё время был учеником Б.В. Иогансона (1893 – 1973), народного художника СССР. Прежде, чем достичь признательности своего творчества, направленного на прославление идей социализма, Б.В. Иогансон окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества под руководством К.А. Коровина (1861 – 1939) – ученика А.К. Саврасова [1, с. 61] и современника И.Е. Репина, В.И. Сурикова, И.Н. Крамского. Выдающаяся историческая преемственность традиций русской и советской реалистической живописи нашла продолжение в современном художнике, который развивает в своём творчестве реалистические принципы изобразительного искусства, составляющие основу отечественной художественной школы.

Затем Урал прославили пейзажи Л.В. Туржанского и И.К. Слюсарева. В советскую эпоху пейзажное искусство на Урале получает развитие в творчестве таких выдающихся мастеров как А.Ф. Бурак, Н.Г. Чесноков, В.В. Трясцин и др. Следуя традиции, Дмитрий Васильев показывает своеобразие уральской природы, выявляя характерные особенности местности. Свободный от какой-либо идеологии, современный художник выбирает сюжеты, следуя своему интересу и чувству художественного вкуса, развитого на выдающихся образцах российского искусства. В его творчестве находит отражение выразительность уральского пейзажа с характерными скальными выступами по берегам рек, с причудливыми каменными останцами на горных хребтах, изображение храмовой архитектуры старинных уральских городов.
В современных условиях увлечения этюдностью в пейзажной живописи, а зачастую ограничение и замена серьёзной работы непосредственным эмоциональным впечатлением от натуры, стоит отметить, что этюд в творчестве автора занимает подчинённое место. Он не является самоцелью для художника, а рассматривается как подготовка, сбор материала для создания композиции. Основная его задача при работе над пейзажем – создание картины, дающей глубокий образ природы, показывающей её силы, величие.

Сдержанному и немногословному по натуре своего характера Дмитрию близки принципы живописи «сурового» стиля», которые он воплощает в природных мотивах с каменной доминантой. Эпический характер края отражает картина «Горные стражи Урала. Каменный город» (рис. 1). Через выразительный силуэт каменных останцев художник раскрывает панораму бескрайних горных хребтов. Свои ощущения автор передаёт при помощи декоративности цветового решения картины, выразительно стилизуя силуэты камней и гор.

В монументально-величественном образе предстаёт река Чусовая на полотнах Дмитрия Васильева. Без излишней суеты и деталировки, акцентируя внимание на характере уральской реки с выразительными скальными останцами на её берегах пишет художник «Утро на Чусовой» (рис. 2). Камни свысока, словно поседевшие мудрецы-исполины, созерцают за действием водной стихии.

Сложным, многоликим выглядит Урал в творчестве Васильева. Он суров и прекрасен, но не безлюден и одинок. При всей своей сдержанности уральская земля не лишена радостных красочных оттенков осенней листвы, первой зелени и бурного майского цветения. Мощь и широта уральских просторов смягчается в произведениях ощущением родственности природы человеку, сообщающим им мягкую лирическую задушевность. Возвращающийся с водопоя табун лошадей вовлекает зрителя в атмосферу раскинувшейся вдоль быстрой каменистой речки деревни (рис. 3). Лучи вечернего солнца уже коснулись долины, с возвышающихся гор потянуло свежестью и прохладой, уютом и теплотой веет от деревянных домиков, разместившихся на характерных косогорах уральской земли. Столь обыденный сюжет возвращения лошадей с водопоя оживает, приобретает остроту в окружении выразительного уральского ландшафта. Дмитрий увязывает ход жизни с характерными, гористыми силуэтами, среди которых вырос сам, среди которых теперь живут и его герои. На грани повседневного и сурового строит художник свои произведения, добиваясь необходимого художественного образа.

В своих пейзажных композициях художник затрагивает не только природные особенности Урала, но и его богатую историю, обращаясь к храмовому архитектурному наследию. Красота и гармоничность древних форм завораживает и становится объектом творческого осмысления. Так появляются серии живописных работ, посвящённые храмовой архитектуре старинных уральских и сибирских городов, когда-то сложившихся как форпосты для защиты территориальных границ Российской Империи или центры горно-металлургической промышленности, – Верхотурью, Тобольску, Чердыни, Невьянску. И всё-таки, как ни прекрасны старинные ансамбли сами по себе, выразительности их образного решения способствует изображение в характерной пространственной среде. Чаще храмовые ансамбли доминируют в полотнах современного художника, возвышаясь на высоких скалистых берегах уральских рек, над горной долиной, среди вековых деревянных построек. На фоне тёмно-свинцового грозового неба Дмитрий пишет Верхотурский кремль с Троицким собором, за которым открывается Николаевский монастырь. Контраст завораживает, становясь центром живописного произведения «После грозы. Верхотурье» (рис. 4).

Рассматривая творчество Дмитрия Васильева, необходимо обратиться к портретным композициям художника. Человеческие характеры и судьбы волнуют опытного мастера, и он решает проблему их художественного воплощения. В поле зрения автора попадают рядовые российские труженики – наши современники. Всего в жизни добившемуся самому, своим трудом и талантом, они близки и понятны ему по духу. Дмитрий черпает вдохновение из обычной жизни. Именно она, по мнению художника, обладает подлинностью бытия. Далёкий от модных течений в искусстве и от коммерческой успешности, он пишет современную судьбу России со слов трудового народа – главной движущей силы страны. Перестройка изменила многое в нашей жизни, но люди, как и раньше, продолжают пахать землю, добывать богатства недр. К тому же во все времена не праздное времяпровождение, а труд способствовал становлению и развитию личности человека. И если говорить об искусстве портрета, раскрывающего не только внешнюю похожесть и презентабельность, а характер, то источник вдохновения, по мнению художника, надо искать в трудовых буднях российского народа. Своими внутренними качествами, нелёгкими судьбами, они вызывают искренний интерес и располагают к созданию по-настоящему интересного художественного образа. Продолжая прославлять человека труда, но без какой-либо помпезности и официоза, Васильев, скорее, опирается на традиции советского искусства периода «оттепели», относясь к портрету с неформальной точки зрения, пытаясь раскрыть характер, содержание личности со всеми внутренними конфликтами и переживаниями. Не один месяц провёл художник в обществе рыбака с Ладожского озера, который привлёк его внимание сформированным непростыми условиями жизни сильным характером, наблюдая за ним в работе и на отдыхе. Персонаж изображён в момент неспешного перекура, погружённым в раздумья, отвлекающие его от работы. Живописное полотно «Рыбак Сергей Астахов» (рис. 5) наполнено правдой жизни, не вызывающей сомнений в подлинности изображённого сюжета. Обращает внимание выражение уставшего лица рыбака и естественное положения рук. Вот так просто художник демонстрирует зрителям их современника, делая его героем сегодняшнего дня.

Одним из интересных направлений современной российской живописи является обращение к восточным мотивам, возможность развития которого появилась вследствие открытия границ, свободы перемещения и общения с другими странами и народами в постсоветский период. Восток с его бытом, поэзией, музыкой, изобразительным и прикладным искусством привлекал внимание многих русских художников конца 19 – 20 вв., по-разному претворявших его богатое эстетическое наследие. Здесь будет уместно упомянуть об ориентализме Л. С. Бакста, выразившегося в произведениях театрального характера, связанных с Русскими сезонами, М. В. Добужинского, З. Е. Серебряковой. Востоку с его художественным наследием принадлежит особое место в творчестве М. А. Врубеля. Известную дань ориентализму отдал В. А. Серов. Очень большое значение Восток и его художественные традиции имели для П. В. Кузнецова. Весьма своеобразно понимание традиций восточного искусства у некоторых художников круга «Бубнового валета» [2, с. 343 – 362].
С начала 21 столетия Дмитрий предпринимает творческие поездки в различные уголки КНР, свободно работая в жанре пейзажа, портрета, тематической композиции. В качестве сюжетов художник выбирает не урбанистическую круговерть светской жизни, нивелирующую уникальность национальной идентичности, а обращается к истокам китайского народа, к подлинности человеческих взаимоотношений. Он пишет характерные китайские мотивы северной провинции Шэньси, извилистую и бурную реку Хуанхэ и бескрайние горные пейзажи с примостившимися крестьянскими жилищами. Колорит нетронутого цивилизацией мотива на лессовых землях вдохновил российского художника, из-под его кисти вышла серия замечательных работ, посвящённых этой местности. Он показал характерные особенности жизни крестьян в горах Шамбэя, создал выразительные произведения. В лучах заходящего солнца изобразил художник своих персонажей в момент ожидания встречи (рис. 6). Не хитрый быт крестьянского хозяйства затерянной в горах деревни заполняет пространство картинной плоскости, формируя акцент на главных героях произведения. Крестьянская жизнь обитателей китайских деревень наполнена простотой и непосредственностью отношений к труду, семье, хозяйству. В этом сказывается определённый консерватизм в поведении, укладе жизни, что и передал художник доступностью сюжета, естественностью поз и искренностью выражения эмоций.

Среди работ «китайской» серии обращают внимание живописные впечатления от поездки в Тибет – отдельную область КНР, со своей историей. Эта страна представляет для российского зрителя определённую загадку и содержит массу вопросов. Художник не случайно обращается здесь к детским образам. Это будущее Тибета, в которое народ вкладывает надежду на сохранение своих национальных традиций. Простота и непосредственность детских взаимоотношений подчёркиваются в картине «Братья» (рис. 7). На фоне повсеместного увлечении детей компьютерными технологиями и дефицитом живого общения запечатлённая сцена относит европейского зрителя в другую реальность, которую представляет собой тибетский народ, ревностно оберегающий свою культуру от большинства аспектов современного прогресса, ценя основные категории жизни.

Холст «Рисующий танка» (рис. 8) изображает тибетского монаха, рисующего танка. Издавна ввиду кочевого образа жизни тибетский народ создавал иконографичные образы на ткани, которая сворачивалась в свиток, удобный при перемещении. Процесс создания танка отражён художником как глубоко личное, можно сказать закрытое явление, таинство которого приоткрывается лишь избранным. Народ Тибета видит своё будущее в неразрывной связи с многовековыми традициями своих предков, которые бережно хранит от чужеродного вмешательства. И представляет собой некий замкнутый, обособленный, вместе с тем своеобразный мир, каким постарался передать его художник.

Жанр натюрморта занимает в творчестве Дмитрия Васильева не основное место, но при целостном восприятии художественной деятельности автора, заслуживает упоминания. Эстетику предметного мира художник находит в формах старых вещей, практически вышедших из современного быта. Они привлекают его энергетикой ручной работы, в которой чувствуется вложенная душа мастера. Рисуя их в натюрмортах, Дмитрий, словно, рассматривает каждый предмет, пытаясь донести до зрителя прекрасную атмосферу старины. В натюрмортах чувствуется внимательное отношение автора к форме, к графике национальных тканевых узоров, к конфигурации плетения. В «Натюрморте с крынкой» (рис. 9) на расшитом полотенце расположена деревянная кадка, которая раньше использовалась в крестьянском хозяйстве для замешивания теста или для соления овощей, грибов. Рядом стоит стеклянная бутылка с маслом. В глиняный кувшин наливали молоко. А в крынке, накрытой светлой тканью обычно хранилась сметана. Глина хорошо сохраняет прохладу, поэтому молочные продукты хранили раньше, когда не было холодильников, в глиняной посуде. На столе разложены яблоки из своего сада и деревянные ложки с традиционной русской росписью. На стене висит связка сушек. Их пекли в печке и подавали к чаю. Металлический чайничек для горячей воды подвешен за ручку. Эти вещи уже вышли из обычного применения, но они хранят старинное обаяние русского народного быта. Они запечатлены как напоминание об уходящей старине.